– А ты не спеши, – сказал Карягин Крысу. – Еще не вечер. – И он повернулся к Алешке. – И ты не спеши, коллега-бизнесмен. Боюсь, что наш договор потерял силу.

– Еще чего! – возмутился Алешка.

– Обстоятельства изменились! Твой дядька Бабочкин арестован! – И он торжествующе захохотал. – Твой дядька...

Но Алешка прервал его и тихо произнес:

– Махаон мне не дядька.

Карягин осуждающе покачал головой:

– Вот что, Бабочкин...

– Никакой я не Бабочкин.

– Врет! Врет! – закричал с лестницы Крыс. – Я его знаю! Он сюда мыться приходил!

Тут до Карягина что-то стало доходить.

– А кто ты такой? – злобно спросил он Алешку. – Вы все, кто такие?

И я понял, что обстановка резко изменилась. Не в нашу пользу. Тем более что Карягин взглянул в сторону братков, которые курили возле машин. И сделал им какой-то знак. Парни побросали окурки. А я машинально, чтобы на случай схватки освободить руки, зацепил Греткин поводок петелькой за ступеньку лестницы, на которой стоял Крыс.

– Кто вы такие? – повторил вопрос Карягин.

– Дети Шерлока Холмса, – небрежно бросил Алешка.

От стаи парней отделились двое (одного мы узнали – усач в комбинезоне) и направились к нам небрежной походкой.

– Собак – в питомник, а эту мелкую шпану – к бойцовым псам! – распорядился Карягин, а Лешка нахально его передразнил:

– Баранов – в стойло, холодильник – в дом.

Или он на что-то намекал?

Между тем незаметно стемнело, пошел редкий снег, наверное, последний за эту зиму. И сильно потеплело. Или меня от страха бросило в жар.

А Крыса наверху – в холод.

– Я слезу, а? – закричал он.

Но Гретка вдруг так на него рявкнула, что он предусмотрительно вскарабкался еще на одну ступень и уцепился за карниз.

И тут вдруг у всех машин загорелись фары. В их свете красиво падал снег. А мне казалось, будто сквозь пелену мокрых снежных хлопьев злорадно светятся волчьи глаза. И приглушенный звук двигателей напоминал угрожающее рычание.

Охранники Карягина двинулись на нас, насмешливо ухмыляясь.

Один из парней приблизился, легонько отодвинул Лельку в сторону и забрал у нее поводки обеих сестричек. А второй парень взял за ошейник Тима, и они повели собак к дому.

Лолька и Долька вначале доверчиво пошли за ними, но на крыльце вдруг ощетинились, зарычали и стали вырываться – там стоял их похититель Рашид, и они его, конечно, сразу же узнали.

Парни резко прикрикнули на них, дернули поводки – собаки взвизгнули.

Грете это не понравилось – без лишних слов она бросилась на помощь друзьям. Забыв, конечно, что ее поводок привязан к лестнице.

Рывок! – стремянка сложилась, Крыс с отчаянным воплем повис на карнизе, болтая ногами. А Гретка стремительно помчалась, волоча за собой громыхающую лестницу, которая заодно смела по пути Карягина. Он как подкошенный рухнул на спину и задрал ноги. Тут и Чен очнулся от своей вечной дремоты. Он ничего особенного делать не стал – просто шагнул к Карягину, брезгливо обнюхал его, замершего от страха, и поставил ему на грудь две свои тяжелые передние лапы. А потом гулко, густым, как у его хозяйки, басом немного полаял прямо Карягину в лицо. Которое стало белее снега.

Охранники бросились ему на помощь. Один из них достал из кармана пистолет. Но лучше бы он этого не делал. Потому что я уже отстегнул Гретин поводок от ошейника.

Дальше все произошло мгновенно. Грета в длинном прыжке достигла его и рванула за руку. Пистолет упал на снег. Парень тоже не удержался на ногах и дико заорал:

– Она меня укусила! Она мне сломала руку!

И тут, в этом замешательстве, Алешка дал Грете ее любимую дачную команду:

– Гони, Грета! Гони!

Да, не зря ее на площадке прозвали Зажигалочкой и Заводиловкой.

Вся собачья стая вдруг, словно по Греткиной команде, выстроилась полукругом и пошла на охранников. Зрелище было захватывающим. Вздыбленная шерсть, оскаленные клыки, глухое рычание. Они все шли, чуть пригнувшись, мягко и плавно выбрасывая передние лапы.

Бандиты сбились в кучку, как овцы, испуганно жались друг к другу, отступая. А если кто-нибудь пытался сделать хоть шаг в сторону, сейчас же грозный рык и лязг клыков Чена или Тимки ставил их на место.

Так они и пятились в свете фар, под медленно падающим снегом. Да, ребята, это вам не то что отлавливать и жестоко стравливать собак для потехи азартных негодяев. И тут Алешка будто подстегнул Грету новой командой:

– Вперед! Гони!

Грета рванулась, все собаки за ней. Бандиты не выдержали и побежали, скользя по снегу и время от времени падая. Они забежали за здание питомника и рванули по льду пруда.

Собаки будто поняли, что этого делать нельзя, остановились на берегу, дружно огласив окрестности торжествующим лаем.

А над прудом раздался оглушительный треск. И отчаянный вопль, переходящий в истошный визг. Лед не выдержал и раскололся. Вся бандгруппа оказалась в ледяной воде. Правда, всего лишь по пояс. Мелковат, к сожалению, прудик.

– Снимите меня! – заорал и висящий на фронтоне Крыс.

– Надо снять, – хладнокровно произнес Алешка, возвращаясь к крыльцу. – Пусть он им мочалки и мыло отнесет.

– Утонули? – с надеждой спросила Тетя Леди.

– Не совсем, – ответил я, подбирая пистолет.

– Жаль, – и она вздохнула своим гулким басом. – Искренне жаль.

– Мне можно, наконец, встать? – с достоинством произнес Карягин.

Он немного пришел в себя и был уже не так бледен.

Отряхнулся от мокрого снега, брезгливо смел с живота следы Ченовых лап.

– Предлагаю сотрудничество, – нахально заявил Карягин. – На ваших условиях. Махаон нам теперь не страшен и не нужен. А я, в общих чертах, не такой уж злодей. Мы договоримся.

Все молча смотрели на него. И он понял наши взгляды.

– Что ж... Я не настаиваю. Позвольте мне только забрать некоторое имущество из бокса. Мои ребята его погрузят в машины.

– Ваши ребята, – ответил Алешка, – ничего не погрузят. Им некогда. Они купаются. А оружие, которое вы прячете в бане, погрузят наши ребята.

Глава XII

Крокодил в холодильнике

Внезапно вся площадка перед питомником еще сильнее осветилась – из-за рощи выехал пятнистый автобус, и из него высыпали наши бравые ребята с автоматами. А впереди них – личная охрана Бабочкина-младшего в виде Льва и Тигра... то есть Тиграна.

– Где они? – спросил Лев, поправляя на плече автомат.

– Моются, – сказал Алешка, помогая мне приставить лестницу.

– Моржуют, – сказал я.

– А этот что там делает? – спросил Лев про Крыса.

– Он собачек испугался.

– Так, ребята, – скомандовал Лев бойцам, – грузите оружие и забирайте этих моржей.

– И окажите им первую помощь, – сказал я, отдавая Льву пистолет. – А мы поехали.

Мы забрали своих собак, которые еще не совсем успокоились, залезли в машину.

– Я сейчас, – сказала вдруг Тетя Леди и тяжело спрыгнула на землю. – Чуть не забыла. Чен, за мной!

Мы с Алешкой ничего не поняли, но тоже вышли из машины и, прихватив Гретку, пошли следом.

...Зрители еще не все разошлись. Тетя Леди вместе с Ченом вышла на освещенный ринг. И подняла руку, требуя внимания. Все мгновенно стихло.

– Вы все, – грозным басом произнесла Тетя Леди, – гады и негодяи. Лучше бы вы смотрели мультфильмы и передачу «В мире животных».

И никто не осмелился ей и слова сказать в ответ. Потому что, услышав ее злой голос, Чен рыкнул, как настоящий лев. И раскаты его рычания прокатились над головами «почтеннейшей публики», как весенний гром.

А Лешка добавил своим звонким голосом:

– Вас всех надо посадить в клетку и показывать нормальным людям, как глупую ошибку природы.

Талантливо сказано.

И мы красиво, в полной тишине покинули арену. И вернулись в машину.

Тетя Леди включила двигатель. «Дворники» прошлись по стеклу, смахнули с него налипший снег. И мы поехали.